Китайско-российские угольные отношения – игра вдолгую?

Импорт энергетического угля из России в Китай в 2023 году вырос до рекордных 58 млн. т (+53% y-o-y). По итогам 2024 года импорт, вероятно, останется на уровне около 52 млн. т, что на 10% ниже, чем в 2023 году. При этом общий объем импорта энергетического угля в Китай продолжает расти. В чем основная причина снижения поставок из России?

Со стороны Китая ограничения были связаны с более конкурентоспособными предложениями из Австралии и Индонезии. После отмены неофициального запрета австралийские производители энергетического угля достаточно быстро смогли вернуться на китайский рынок, в том числе на фоне общего роста объемов импорта в Китай. С момента возвращения импортных пошлин на уголь, Австралия и Индонезия получили преимущество перед российскими экспортерами из-за наличия соглашений о свободной торговле между странами.

С точки зрения России основной причиной снижения поставок в Китай стала логистика. Пропускная способность российских ж/д дорог в Восточном направлении остается ограниченной, а поставки в Северо-Западном и Южном направлениях после отмены скидок стали практически нерентабельными. В 2024 году доля экспорта через Северо-Западные и Южные порты снизилась до 4% по сравнению с 7% в 2023.

Экспорт через погранпереходы в Китай продолжил расти в 2024 году, однако дальнейший рост ограничен по ряду причин. Уже с августа рост остановился и поставки стабилизировались на уровне 1,45…1,56 млн. т. Рост объемов экспорта через погранпереходы приводит к падению скорости перевозок и увеличению времени простоя вагонов на границе. Это снижает и без того невысокую эффективность ж/д перевозок по сети.

Смогут ли российские экспортеры вернуть объем поставок на китайский рынок? В многом это будет зависеть от внутренней логистической ситуации.

Но что еще может помочь российским производителям выстроить долгосрочные отношения с китайскими покупателями?

Хорошим примером стабильных отношений на рынке энергетического угля являются Япония и Австралия, которые уже много лет работают по годовым контрактам.

Безусловно, китайский импортный рынок нельзя сравнить с рынком высококалорийного угля стран JKT. Китайские электростанции в отличие от Японии и Кореи во многом полагаются на долгосрочные контракты с внутренними производителями угля, требования к качеству угля также менее строгие, а основной диапазон калорийности (для Австралии и России) – 5000-5500 ккал/кг.

Однако и Россия в текущих реалиях ограничена выбором экспортных рынков, и Китай является фактически единственным направлением, где российские экспортеры могут реализовать экспортный потенциал для угля калорийностью 5000-5500 ккал/кг. В том числе за счет модернизации китайских электростанций и увеличения спроса на уголь более высокого качества.

Основная проблема такого сотрудничества между Россией и Китаем, по нашему мнению, а также по мнению некоторых участников рынка, – это уровень цен. Горнодобывающая компания Glencore в этом году реализует часть продукции по цене  146$/t в рамках контрактов для австралийского угля 6000 ккал/кг, в то время как котировка FOB Newcastle в течение года находилась в диапазоне 118…150 $/t и средняя цена за 2024 год, вероятно, останется на уровне 134…136 $/t. Очевидно, что уровень цен в потенциальных контрактах с китайскими энергетическими компаниями будет существенно ниже.

В целом цены на мировом рынке плавно снижаются и такая тенденция, вероятно, продолжится в 2025 году. Спрос на уголь в странах JKT будет медленно снижаться, однако погодные условия в Австралии могут создавать некоторую волатильность цен, а ускорение темпов сокращения инвестиций в добычу может в целом оказать поддержку ценам в более долгосрочной перспективе.

Однако на китайском рынке уровень и волатильность цен снижаются еще быстрее. После возникновения дефицита поставок в 2021 году и скачка цен в 2022 Китай с осторожностью подходит к вопросам энергетической безопасности. Импорт растет наряду со стабильной внутренней добычей. Такая стратегия позволяет китайским потребителям настаивать на снижении цен в условиях высоких запасов угля. Во второй половине этого года на китайском рынке начали стираться даже «сезонные» скачки спроса и цен – в начале декабря внутренние цены находились на минимальном уровне с сентября 2023 года, что негативно отражается и на импортном рынке.

Что в таких условиях может мотивировать китайских покупателей заключать долгосрочные контракты с российскими поставщиками?

Достичь уровня цен в контрактах, который сделает такое сотрудничество взаимовыгодным, возможно только если обе стороны будут готовы смотреть на ситуацию в долгосрочной перспективе.

В случае дальнейшего падения экспорта из России и снижения инвестиций в добычу угля в Австралии, Китай может рано или поздно столкнуться с некоторым дефицитом поставок более высококачественного угля для своего нового парка угольных электростанций. При этом Россия менее подвержена влиянию ESG-ограничений, чем Австралия, и потенциально имеет перспективные действующие и новые месторождения энергетического угля хорошего качества. Себестоимость добычи такого угля в России все еще ниже, чем в самом Китае, в том числе за счет преимущественно открытого способа добычи.

В свою очередь российские экспортеры при наличии долгосрочных контрактов смогут приводить дополнительные аргументы в логистических вопросах с РЖД, а также объективно планировать объемы добычи и инвестиции в новые проекты на несколько лет вперед.

В целом долгосрочные контракты на рынке энергетического угля между Россией и Китаем кажутся нам потенциально интересной возможностью в эти непростые для угольной отрасли времена. Но для этого Россия должна продолжить инвестировать в решение логистических проблем, а российские угольные компании и китайские покупатели – сесть за стол переговоров.